В 1980 году в США была опубликована книга
замечательных лингвистов Джорджа Лакоффа и Марка Джонсона «Метафоры, которыми
мы живем», изменившая традиционное представление о метафоре и предложившая ее
трактовку в ином ракурсе. О популярности этой книги в современной
лингвистике говорит тот факт, что, пожалуй, ни одно более или менее серьезное
исследование, касающееся метафоры, не проводится без учета открытий, сделанных
авторами в этой книге. Что же такого принципиально нового было в ней?
Прежде всего хотелось бы напомнить, как до этого в филологии писали о метафоре. Этот термин был изобретен в Древней Греции, и со времен Аристотеля его содержание не сильно изменилось. Традиционно метафору определяют как перенос названия с одного предмета на другой на основании сходства этих предметов в каком-либо отношении. Например, тот, кто первым назвал рожь золотой, установил связь между цветом ее колосьев во время созревания и цветом соответствующего драгоценного металла. Так у прилагательного золотой возникло новое значение – 'цвета золота' (ср. контексты, где это слово выступает в первом значении: золотой слиток, золотое кольцо и т. д.). Таким образом, метафора помогает появляться многозначным словам, что, в свою очередь, облегчает процесс освоения человеком лексикона: ему не нужно для каждого нового предмета, понятия, явления и пр. запоминать отдельное слово.
Прежде всего хотелось бы напомнить, как до этого в филологии писали о метафоре. Этот термин был изобретен в Древней Греции, и со времен Аристотеля его содержание не сильно изменилось. Традиционно метафору определяют как перенос названия с одного предмета на другой на основании сходства этих предметов в каком-либо отношении. Например, тот, кто первым назвал рожь золотой, установил связь между цветом ее колосьев во время созревания и цветом соответствующего драгоценного металла. Так у прилагательного золотой возникло новое значение – 'цвета золота' (ср. контексты, где это слово выступает в первом значении: золотой слиток, золотое кольцо и т. д.). Таким образом, метафора помогает появляться многозначным словам, что, в свою очередь, облегчает процесс освоения человеком лексикона: ему не нужно для каждого нового предмета, понятия, явления и пр. запоминать отдельное слово.
О метафоре часто (особенно в школьных
учебниках по литературе) говорят еще как о «скрытом» сравнении, что не отменяет
сказанного выше. В данном случае подчеркивается то, что метафора входит в число
образных средств, искать которые в художественных произведениях нас учат в
школе.
Итак, все это о метафоре было известно
еще со времен античности. Дж.Лакофф и М.Джонсон предложили взглянуть на
метафору с другой стороны – как на средство, воплощающее определенные
мировоззренческие установки народа, в языке которого она существует, или
человека, ее употребившего. Их книга называется «Метафоры, которыми мы живем» в
том числе и потому, что там рассматриваются базовые, хорошо известные всем
метафоры. Например, анализируя метафору Время
– это деньги, авторы говорят, что в ней отразилась значимость понятия время в культуре, потому что оно
осмысляется как ограниченный ресурс и ценная вещь. Это понимание метафоры в дальнейшем
получило название когнитивной теории метафоры (от лат. сognitio
– «узнаю»).
Далее в качестве примера рассмотрим
метафорическое значение слова битва.
В «Толковом словаре русского языка» С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой читаем: БИ́ТВА,
-ы, жен. (высок.). То же, что сражение. Б. за Москву. Б. под Полтавой. Б. при
Бородине. Помета высокое указывает,
что это слово должно в первую очередь употребляться в торжественных,
приподнятых контекстах при обозначении судьбоносных для истории страны
сражений. Интересно, что в XX веке это слово
начинает активно использоваться в переносном значении; см. примеры:
Там
будет битва за пайки, где Тамара,
несомненно, выйдет победительницей.
Битва
за право людей на мир продолжается.
Это
была грандиозная битва с суховеями,
с сорняками, битва с предрассудками прошлого, с мракобесием (тексты 40-50-х
гг. XX века).
Во всех этих предложениях слово битва употреблено метафорически. Эти примеры говорят о том, что советский
человек, переживший революцию (битва старого и нового мира) и Великую Отечественную
войну (битва с внешним врагом), даже мирную, повседневную жизнь часто мыслил
как битву, борьбу, когда постоянно нужно было преодолевать какие-либо
трудности. В последнем примере хорошо видно, что «воевать» нужно было как с
конкретными «врагами» (суховеи, сорняки),
так и с абстрактными (предрассудки,
мракобесие), которые оказывались не менее опасными «недругами». Особенно
активно это слово использовалось в пропагандистски настроенном публицистическом
стиле, следовательно, восприятие окружающего мира враждебным и отношение к нему
как к врагу, которого нужно победить, воплотившееся в данной метафоре, – это то, что внушалось
советскому человеку.
Интересно то, что эта метафора
закрепилась в русском языке и часто употребляется сейчас. В современных газетах
читаем:
Изюминкой
этого вечера станет настоящая битва
талантов Ижевска.
Городское
радио «Адам» проведет финал конкурса «Караоке-битва».
Именно
этим вопросом и задались авторы «Музыкального ринга НТВ», пригласив Глеба
Самойлова и группу «Ранетки» принять участие в очередной творческой битве, исход которой, как всегда,
непредсказуем (ср.
название популярной телепередачи – «Битва экстрасенсов»).
Таким образом, навязанные советской
официальной пропагандой, в русском языке закрепились метафоры типа жизнь – это битва (борьба, бой и т.д.), которыми мы все
до сих пор живем.
Комментариев нет:
Отправить комментарий