Интонация – просто СУПЕР… сегментная единица!

          Странное, часто цитируемое выражение из пьесы А.П.Чехова «Дядя Ваня» «В человеке все должно быть прекрасно» можно понимать и так: в человеке все (должно быть) гармонично. Наш внешний вид часто говорит о нас не меньше, чем детали о литературных героях. Какую одежду, какие прически и украшения выбирает человек, характеризует его определенным образом, и сейчас многие всерьез озабочены тем, как они выглядят, что на них надето, какой стиль одежды, макияж и аксессуар больше уместен на работе или на отдыхе. Все это многословно обсуждается в СМИ, и многие читатели могут наверняка вспомнить телевизионные передачи, в которых из декларируемого неумения героев привлекательно выглядеть делаются обширные выводы об их личностных проблемах и недостатках. 

 

          Можно более или менее серьезно относиться к такого рода психологическим изысканиям, как и, например, к возможности применения общих мест психоанализа в быту, но мой рассказ не об этом. Максимализму в требованиях к внешнему виду подобен максимализм в требованиях к речевой культуре: многие наши с вами сограждане, владея или считая, что владеют, например, нормой, с удовольствием указывают окружающим на незнание ее. При этом к речевой культуре имеют отношение и такие фонетические явления, которые характеризуют говорящего гораздо более емко, чем владение акцентологической нормой. Речь идет, в первую очередь, об интонации.

Что может сообщить интонация о говорящем? Весьма разнообразную информацию: например, родной ли для него язык, на котором он сейчас говорит. Можно уверенно владеть грамматикой иностранного языка, иметь большой словарный запас и говорить достаточно свободно, но не уметь произнести простейшую фразу «Доброе утро!» с естественной интонацией.

Если язык для говорящего родной, то интонация может указать на то, из какой части страны он родом. Она также скажет, насколько он воспитанный человек. Так случилось, что в русском языке просьба и требование передаются разными интонационными конструкциями. Теперь представьте себе маршрутку в городе Иркутске, в котором так сложилось, что водителя просят остановить, иначе он может проехать мимо нужной остановки. Одни пассажиры используют при этом интонацию просьбы (и даже если им не хватило воздуха в легких, чтобы прокричать с заднего сиденья слово «пожалуйста» в конце своей просьбы, их нельзя упрекнуть в невежливости). Другие выражают эту просьбу с интонацией требования или приказа, что при данных условиях коммуникации неуместно (водитель и пассажир не находятся в отношениях начальника и подчиненного) и даже выставит говорящего смешным (негласная договоренность предусматривает, что водителя в Иркутске нужно просить об остановке, т.е. то, что интонационно оформлено в виде приказа, – необходимость для говорящего).

Интонация выдает нас, когда мы лжем или не уверены в том, что говорим. Когда мама говорит ребенку: «По глазам вижу, что ты врешь!», она, не осознавая того, часто имеет в виду, что она слышит неестественность его интонации. Неестественность интонации героев плохих сериалов или рекламы иногда режет нам слух, так как коммуникативные ситуации, в которых находятся актеры, искусственны.

Для актера или журналиста интонация – важная составляющая его образа на сцене или экране, и над ней нужно серьезно работать. Стоит задуматься, насколько уместна трагическая интонация в речи ведущего передачи о способах похудеть (это недавний пример из одного иркутского телеканала). Возможно, и образ ведущего, и вся передача только бы выиграли, если бы журналист выбрал менее серьезные суперсегментные единицы.